Рождественский привет Вильнюса

Посвящается поездке в Вильнюс, Ригу и Таллинн в первые дни 2012 года

Поездка в Прибалтику традиционно считается экономным способом посмотреть Европу. А раз это Европа, то значит там всё должно быть чистенько, культурненько, но при этом должны не любить русских. Но мы-то им покажем широту своей души, а особенно если поездка совпала с празднованием Нового Года, которое, как известно, продолжается в ночь «с 1-го на 13-е»!

Это если говорить о стереотипах.

А если говорить о столицах прибалтийских государств, то именно в новогодние праздники можно особенно ясно почувствовать самобытность этих стран — которые совсем не Россия и не вполне Западная Европа, — а ещё увидеть нечто интересное, едва заметное, но много говорящее и о Прибалтике, и о Европе вообще. Оставим презрение, порой маскирующее зависть. Забудем даже — хотя это и сложно для среднего россиянина — про Новый год. Ведь здесь он всего лишь один из многих праздников.

И тогда, может быть, у нас получится не только прикоснуться, но и хоть немного погрузиться в особую атмосферу главного праздника этих непонятных мест — Рождества Христова. Для этого праздника не существует ограничений времени и места, он объединяет народы и поколения, история в нём переплетается с современностью и порой в малом и едва заметном совершается самое дорогое приношение Родившемуся.

Рождественский привет Вильнюса

Вильнюс сегодня — это столица маленького европейского государства, независимая история которого не насчитывает и сотни лет.

Вильнюс древний — это столица грандиозной державы, которая в XV веке омывалась водами Черного и Балтийского морей и была крупнейшей страной в Европе. Называлась эта страна Великим княжеством Литовским и Русским. Под властью вильнюсского великого князя объединились западные и южные земли Киевской Руси. Новгородское вече спорило: не пора ли принять его покровительство? Незадолго до Куликовской битвы великокняжеские войска осаждали Москву, но, правда, взять укрепленную по последнему слову тогдашней техники крепость не смогли. Хотя даже спустя почти полвека после Куликовской битвы обширное Московское княжество вместе с большинством других русских земель признало верховную власть Вильнюса, в котором правил тогда Витовт Великий.

Мог бы Вильнюс стать центром единого Русского государства? До XV века у него было на это шансов куда больше, чем у Москвы. Особенно осязаемо чувствуешь это в начале поездки в Прибалтику, по дороге из Москвы в Вильнюс. Вот выехали за МКАД, через час неторопливой езды миновали Можайск… И всё. Здесь в те далёкие годы заканчивались московские владения и начиналась территория Великого княжества Литовского и Русского, по которой даже сегодня до Вильнюса ехать ещё не менее полусуток.

На мой взгляд, для тех, кто ничего не слышал о Великом княжестве, Вильнюс не интересен по определению. Старый город его огромен (что объясняется средневековым положением Вильнюса как обширной столицы обширного государства), а потому утомителен для ног, однако в декоративной живописности «старинных» улочек уступает и Риге, и Таллинну. Интересен он, на мой взгляд, именно тем, что это северная точка, в которой зримо встречаются восточная и западная части Европы. Так, наверное, должен был выглядеть Минск, если бы его не сравняли с землей нацисты. Кстати, именно белорусские земли были центром и яром Великого княжества Литовского, а потому Республика Беларусь может едва ли не в большей степени, чем Литовская Республика, считаться преемником этого государства, бывшего европейской альтернативой российской истории. У обеих республик одно время был общим даже получивший распространение со времен Витовта герб «Погоня», не без иронии описанный классиком «Литовском дивертисменте»:

Драконоборческий Егорий,
копье в горниле аллегорий
утратив, сохранил досель
коня и меч, и повсеместно
в Литве преследует он честно
другим не видимую цель.
Кого он, стиснув меч в ладони,
решил настичь? Предмет погони
скрыт за пределами герба.
Кого? Язычника? Гяура?
Не весь ли мир? Тогда не дура
была у Витовта губа*.

Если интересно подумать обо всём этом, прогуливаясь по запруженным туристами улочкам центрального Вильнюса и сворачивая в почти безлюдные переулки, то вам именно сюда, в этот маленький мегаполис, живой и современный, но славный именно своей историей. Для гостя из России эта несостоявшаяся столица мировой славянской империи не покажется чужой, а белорусы и вовсе, похоже, считают этот город своим, регулярно приезжая сюда за покупками. Впрочем, обо всём по порядку…

Кафедральная площадь

По порядку прогулку по Вильнюсу стоит начать с Кафедральной площади — центра и символа города. Площадь расположена у подножья Замковой горы, возвышающейся над Старым Вильнюсом.

Гору венчает визитная карточка города — башня Гедемина, сохранившаяся от замка прославленного князя, сделавшего Вильнюс столицей своего государства.

Вообще, Гедемин — один из наиболее памятных правителей Литовского великого княжества, со славой которого может потягаться разве что его внук Витовт Великий. Положив начало присоединению Киева и южнорусских земель, Гедемин стал называть себя королём литовцев и русских. Изображение князя входит в число 26 государственных деятелей, запечатленных на нижнем ярусе новгородского памятника Тысячелетию Руси. Прямые потомки Гедемина через столетие после его смерти заняли престолы Чехии, Хорватии и Венгрии, а Литву и Польшу они возглавляли больше двухсот лет. Да и в московских великих князьях текла кровь Гедеминовичей…

Вторая уцелевшая от великокняжеского замка башня стала основой колокольни кафедрального собора, расположенного на одноименной площади. И сегодня основание колокольни зримо отличается от её верхних ярусов, на которых расположены колокола и часы. От колокольни на запад начинается главный проспект города, названный в честь всё того же Гедемина. Кстати, географическую ориентацию на Кафедральной площади облегчает тот факт, что сам собор ориентирован строго на восток.

Колокольня расположена к юго-западу от собора, давшего название площади. Официальное наименование этого храма не лишено пафоса: Архикафедральный собор Святого Станислава и Святого Владислава. По преданию, построен он был на месте главного языческого капища Вильнюса в эпоху христианизации Литвы. Современное здание собора имеет классические очертания и весьма напоминает строения афинского Акрополя. От Акрополя собор отличается главным образом расположенными на фасаде фигурами христианских святых. И если возвышающиеся над главным входом в собор фигуры св. Елены, св. Станислава и св. Казимира отдалённо напоминают статуи на крыше Исаакиевского собора, то скульптуры королей-Яггелонов в нишах южной стены собора выполнены в весьма своеобразной эстетике…

Неподалёку от южного входа в собор и застывших в экзальтированных позах королей вознесен на высокий постамент (сюрприз, сюрприз!) князь Гедемин, художественные достоинства которого едва ли позволяют отнести памятник к лучшим украшениям города. Однако монумент этот уникален тем, что представляет собой переходную стадию от «пешего» памятника к «конному»: конь на постаменте присутствует, однако князь изображен только что спешившимся. К югу от памятника простирается одна из красивейших улиц Старого города — Пилес (Pilies). Название улицы означает «Замковая», так как в средние века она вела из южных кварталов города к воротам великокняжеского замка.

Если же проследовать от угла Кафедральной площади на юго-запад, то через несколько минут можно оказаться рядом с резиденцией президента — живописным особнячком времен Российской империи, теряющемся на фоне огромных средневековых корпусов вилленского университета.

Словом, Кафедральная площадь как раз то место, с которого логичнее всего отправиться в прогулку по Вильнюсу. Но особенно важно начать знакомство с Вильнюсом с Соборной площади в рождественские дни! На главной площади Москвы круглый год главным сооружением является мавзолей. На главной площади Вильнюса, по крайней мере в праздничные зимние дни, главное сооружение главной площади — это Рождественский вертеп.

О рождественских вертепах стоит сказать отдельно.

Вертепы

Вертеп — это старинное наименование пещеры. Соответственно, рождественский вертеп — это изображение пещеры, в которой родился Христос. Эта древняя христианская традиция, которая получила распространение и на западе, и на востоке Европы.

В России обычай сооружать рождественские вертепы был утрачен вместе со многими другими рождественскими и вообще христианскими традициями. Лишь в православных храмах в дни Святок можно увидеть символическое изображение вертепа в виде рождественской иконы, обрамленный гротом из еловых ветвей. В немногочисленных католических соборах можно встретить и скульптурные вертепные композиции.

В Европе же вертепы сооружают в любом месте, предназначенном для массового собрания празднующих. Вертеп как символ Рождества можно найти не только в церкви, но и на площади, в специально украшенных витринах и даже на почетном месте в ресторане. Понимаю, что моим высоконравственным соотечественникам может привидеться в этом распущенность и вообще скрытое непочтение к Родившемуся. Но лично мне показалось, что рождественские вертепы лишь подчеркивают значение главного праздника Европы, тепло которого чувствуется даже в холодные январские дни и даже в продуваемой морскими ветрами Прибалтике.

Вертепы разнообразны и не похожи один на другой — из дерева, папье-маше, из бумаги и пряников, одни микроскопические, другие с фигурами выше человеческого роста — может даже показаться, что не сыскать двух похожих в этом соревновании авторского видения праздника.

Рождественский вертеп, устроенный в притворе костёла Св. Франциска Ассизского, не похож ни на один из упомянутых выше. Фигуры в нём сделаны из соломы и нарочито малы и схематичны. Они подняты на подставке выше человеческого роста. Холодно, потому что никакого отопления здесь, как и в настоящей пещере, не предусматривается. На полу располагается «реконструкция» фрагмента хлева. И пахнет, соответственно…как в хлеву. Жители западноевропейского мегаполиса имели все основания уже забыть этот запах (некогда столь распространенный на улицах их городов), а жители мегаполисов российских (в которых этот запах до сих пор весьма распространен) имели все основания забыть историю Рождества. А помнить нужно и то, и другое, дабы не превратить свой главный праздник в смутные воспоминания о красивой легенде, за которой уже не рассмотреть реальной жизни… Ведь такой вильнюсский вариант Рождественского вертепа, хотя и полностью противоречит византийскому чувству эстетики и тем более религиозного искусства, всё же своим натурализмом замечательно отрезвляет восприятие и доступно напоминает о тех бытовых условиях, в которых Христос решил прийти в этот мир.

Представь, чиркнув спичкой, тот вечер в пещере,
используй, чтоб холод почувствовать, щели
в полу, чтоб почувствовать голод — посуду,
а что до пустыни, пустыня повсюду.
Представь, чиркнув спичкой, ту полночь в пещере,
огонь, очертанья животных, вещей ли,
и — складкам смешать дав лицо с полотенцем —
Марию, Иосифа, сверток с Младенцем.
Представь трех царей, караванов движенье
к пещере; верней, трех лучей приближенье
к звезде, скрип поклажи, бренчание ботал
(Младенец покамест не заработал
на колокол с эхом в сгустившейся сини).
Представь, что Господь в Человеческом Сыне
впервые Себя узнает на огромном
впотьмах расстояньи: бездомный в бездомном*.